Окружной административный суд Киева на днях поддержал иск нардепа Анатолия Гриценко, певицы Русланы и других к МВД Украины. Суд признал два приказа по МВД, регламентирующих Положение о подразделении спецназначения «Беркут» (от 2004 и 2013 года), незаконными. Соответственно, незаконными признаны и все действия «Беркута» за эти годы, вплоть до его расформирования 26 февраля 2014 и. о. министра внутренних дел Арсеном Аваковым. Гриценко предлагает отныне запретить создавать спецподразделения в силовых ведомствах приказами, а делать это только на основе принятого ВР соответствующего закона. Но пока закона нет, во многих городах на базе экс-«Беркута» местными приказами создаются разные силовые структуры, не имеющие пока правового статуса. Например, в Донецке «Беркут» стал ОМОНом, в других местах просто милицией с определенными обязанностями и т. д.

Бывший столичный полк «Беркута» пока никак не задействован. «Сегодня» побывала в расположении спецназа и узнала, о чем думают там люди, чем живут, на что надеются, как оценивают прошедшие события. Сразу скажем, что раскаяния у них нет, ибо виновными себя ни в чем не считают. «Мы не стояли за Януковича, — заявил один из бойцов, — та власть всех достала, но вынуждены были выполнять приказы».

Вокруг базы бывшего «Беркута» и на территории спокойно. Охрану на двух КПП и при входе в расположенное рядом общежитие несут бойцы патрульно-постовой службы. Они в черной форме, серьезно вооружены, с автоматами и пистолетами. Внутри территорию базы также патрулируют наряды экс-«беркутов», только безоружные и в штатском. В подъезде общежития, сразу за дверями, небольшие баррикады из мешков с песком. «На всякий случай», — пояснили «Сегодня» бойцы ППС. По их словам, сейчас такого напряжения, как было сразу после событий на Майдане, нет. Оружие не применялось ни разу.

Офицер экс-«Беркута» Руслан сообщил «Сегодня», что, по его информации, в МВД уже есть приказ о создании на базе бывшего спецназа подразделений по охране общественной безопасности, без «звериного» или «птичьего» названия. Но этот приказ пока до личного состава не доведен.

Руслан. «Мы надеемся еще послужить людям в борьбе с преступностью»

По словам Руслана, настроение у экс-«беркутов» подавленное, они считают, что начальство их подставило и бросило. Потому бойцы были сразу настроены писать рапорта об увольнении из милиции вообще. «Но наш командир, которому мы доверяем, — говорит Руслан, — уговаривает людей остаться и послужить народу в новом подразделении. И сегодня из полка еще не ушел ни один человек. Мы ждем, когда будет конкретный приказ, где распишут, чем станем заниматься, какие у нас будут права и обязанности. Ведь СМИ зачастую умалчивают о нынешних злодеяниях вооруженных банд, а мы общаемся с оперативниками, они рассказывают о чудовищных разбоях, ограблениях, убийствах… Вы знаете, что, по грубым прикидкам, сейчас у разных сомнительных личностей только в Киеве на руках до 2000 «стволов», в том числе и автоматов. Обезвреживать бандитов — наша работа, мы это умеем и ждем, когда нам такую работу предложат».

Разгон "Кобры"

В Украине был, до «Беркута», только один случай расформирования спецназа. Речь идет о спецподразделении ГАИ «Кобра», которую приказал разогнать президент Виктор Ющенко в 2008 году после инцидента с замкомбата Алексеем Кожей (он якобы из авто показал неприличный жест спикеру ВР Арсению Яценюку). В 2010-м батальон возобновил деятельность, правда, без «змеиного» названия.

Бойцы прошли аттестацию и порой ходят голодными

На днях, по словам наших собеседников из бывшего столичного «Беркута», закончилась переаттестация личного состава. В комиссию по аттестации, кроме кадровиков МВД, входил и представитель Самобороны Майдана. Бойцы уверяют, что абсолютно все экс-«беркуты» прошли аттестацию, никто из них не был ни в чем уличен, задержан и т. д. Правда, сейчас их помаленьку вызывают в прокуратуру, допрашивают о недавних событиях. Ходят слухи, что в новое подразделение, кроме нынешних бойцов, буду также назначать добровольцев с Майдана, прошедших минимальную подготовку. Экс-«беркуты» относятся к этому скептически, считая, что профессионализм по борьбе с бандитами вырабатывается годами.

Растерянность и подавленность бойцов усугубляется финансовой и бытовой неясностью. По словам спецназовцев, они получили свою «крайнюю» зарплату в 20-х числах февраля, вот на нее и живут (напомним, что рядовой боец «Беркута» получал 4500 грн, офицер — до 5000). Правда, какое-то время деньги семьям спецназовцев... не нужны были. Мы ранее писали, что жены «беркутов» в первые дни после кровавых событий на Майдане даже опасались выйти в магазин, жили на запасенных харчах. Тогда охрану городка осуществляли также бойцы Самообороны Голосеевского района, в основном бывшие «афганцы», у которых сложились неплохие отношения с бывшим спецназом. «Они познакомились с нами, увидели, что мы нормальные люди, а не какие-то убийцы, — сказал «Сегодня» экс-«беркут», — и охраняли нас от самозванных банд, потому что были сведения, что хотят захватить наше оружие». Сейчас нужды в Самообороне нет.

Слухи о долларовых доплатах тем, кто участвовал в событиях на Майдане и Грушевского (якобы за первый ряд платили 2000 баксов, за второй — 1000 и т.д.) спецназовцы называют лживыми. Когда будет следующая зарплата и будет ли, никто не знает, на эту тему с ними не беседовали. Как рассказал «Сегодня» первый командир киевского «Беркута», ныне генерал милиции запаса, председатель Совета ветеранов и инвалидов спецназа Анатолий Куликов, к нему на днях пришел один из бойцов и заявил, что его семье не на что купить даже хлеба. По словам генерала, этой семье удалось помочь из гуманитарных фондов Совета, но они небольшие и на всех не хватит. Надо срочно решать этот вопрос (заметим, что в полку 600 человек, обученных обращению с оружием и силовым методам борьбы, если их не займет и не обеспечит государство, то наверняка на них «положат глаз» организованные преступные группировки, которым такие профессионалы нужны. — Авт.).

История: 9213 дней столичного ОМОНА и «Беркута»

В конце 1980-х годов в СССР крепла организованная преступность, резко выросло число тяжких преступлений.

— Обычная милиция уже не справлялась, — вспоминает генерал Анатолий Куликов. — Тогда и решили в регионах, где сложная криминогенная обстановка, создать специальные подразделения. Туда шел жесткий отбор, принимали тех, кто прослужил в МВД не менее трех лет, прошел психологическую и физическую проверки, имел среднее (не ниже) образование... Первый ОМОН создали в Москве, а когда решили формировать и в Киеве, то перенимать опыт в столицу СССР направили группу наших специалистов, в том числе меня как командира полка ППС. Поехали мы в сентябре 1988 года, работали в Москве три дня, все, что надо, изучили, и, вернувшись, доложили своему руководству. Начальник УВД Киева Андрей Василишин приказал мне отбирать людей в будущий ОМОН. К этому времени вышел приказ МВД СССР от 3 октября 1988 о создании подразделений ОМОНа по всему Союзу. В Украине их решили создавать в Киеве, Донецке, Днепропетровске, Одессе и Львове. Численность везде разная, для Киева планировалось 300 человек, в других регионах по 100—150. У нас базовым стал личный состав полка ППС, которым я командовал, но брали людей также из ведомственной милиции, ГАИ и в других подразделениях. Когда прошли все тесты и проверки, я доложил, что отряд готов. И 5 декабря 1988 года был подписан приказ о создании в Киеве ОМОНа во главе со мной. Этот день стал и стал днем рождения столичного «Беркута», в который через несколько лет превратился отряд. А всего я был командиром ОМОН-«Беркут» свыше 11 лет, за это время ни один боец не погиб (сам же спецназ просуществовал чуть более 25 лет, точнее — 9213 дней. — Авт.).

ПРОТИВ ЧЕРЕПА. После месячной подготовки приступили к несению службы на улицах Киева. Задачи ставились такие: борьба с организованной преступностью, обеспечение порядка и законности при проведении массовых культурных и спортивных мероприятий. Будни сразу были очень напряженными. Мы брали группы таких «авторитетов», как Черепа, Москвы, Пули, Авдыша и других. На бандитских «стрелках» задерживали по 100—150 человек. Позже все чаще приходилось обеспечивать порядок на общественно-политических мероприятиях, не допускать стычек, скажем, между сторонниками Руха и коммунистами… Причем нас называли «продажными» обе стороны, оскорбляли, плевали, а мы стояли… Множество острых ситуаций возникали и на религиозной почве. Например, когда в Киев приехал патриарх Руси Алексий и пошел в Софию. Нам тогда пришлось очень напряженно поработать, чтобы не допустить крови и массовых столкновений.

26 июня 1991 года в Москве состоялось совещание командиров ОМОНа со всего Союза, чтобы выявить, как они относятся к поддержке кремлевского правительства (СССР ведь уже вовсю разваливался). И вот в ходе совещания встает командир ОМОНа из Еревана Иван Галустян и просит первого замглаву МВД генерала Бориса Громова, чтобы тот дал команду командиру бакинского ОМОНа вернуть 26 пленных армянских спецназовцев (они попали в плен в Нагорном Карабахе). Громов: вы, мол, со своими кавказскими проблемами разбирайтесь сами! И тут я не выдержал и сказал, да так громко, что генерал услышал: «Ну, все, пи…ц этому Союзу!» Громов взглянул на меня: вы что это? Я встал и говорю: «Товарищ первый замминистра, мы, командиры ОМОНа в республиках, должны выполнять те законы, которые приняты в наших регионах. Повторить судьбу Рижского и Вильнюсского ОМОНа у меня и моих бойцов желания нет!» Громов обматерил меня и приказал садиться, дескать, с тобой все ясно. Мне предрекали увольнение, но, видно, у Москвы руки не дошли...

16 января 1992 года, уже в независимой Украине, было принято решение переименовать ОМОН в «Беркут» и создать такие подразделения, разные по численности, но не менее 50 бойцов во всех областных центрах страны. В Киеве создали полк численностью 600 человек, как это и было до 26 февраля с. г., когда «Беркут» расформировали.

«ВСЕ НА..!» «Мы первыми в столичной милиции создали группы быстрого реагирования и добились того, что наши бойцы на патрулировании прибывали на место преступления через 3—5 минут после сигнала, — продолжает генерал Куликов. —  В каждом районе Киева патрулировали три-четыре группы по четыре бойца с автоматами, с умением вести рукопашный бой, на быстроходных машинах. Это была грозная сила, и криминалитет столицы нас боялся. Но рисковали мы жизнями почти ежедневно. Однажды по адресу Ереванская, 28, на 8 этаже в двухкомнатной квартире закрылся преступник с карабином и гранатой, совершивший серию убийств и ограблений в Киеве. Мы осмотрели такую же квартиру этажом выше и приняли решение входить одновременно через окна (спустившись с крыши) и дверь. Правда, мой минер сначала переусердствовал и налепил на дверь грамм 250 пластита, которым можно было разнести весь дом. В итоге сделали нашлепку пластита только на замок. И все равно так бабахнуло! Во всех 8 квартирах на этаже вылетели двери, а в той, что напротив, чуть не прибило мужика — он сначала смотрел в глазок, а в последний момент отошел, и это его спасло, дверь лишь накрыла его, не причинив особых травм. Мои бойцы в это время ворвались в окна и принялись бороться с преступником, у которого в руке была зажата граната (до карабина он не добрался). Я присоединился к ним, и кто-то из ребят, вырвав гранату (без чеки!) у злодея, передал мне. Я выглянул в окно, увидел оцепление из участковых и крикнул им сгоряча: «Все на..!» Они побежали, а я выбросил гранату. Считаю: раз, два, три… Взрыва нет. Оказалось, что в пылу борьбы один из моих бойцов ухитрился вывернуть взрыватель! То есть убийца успел выдернуть чеку, он не собирался сдаваться, но ребята зажали руку с гранатой и выкручивали ее. В итоге руку он сумел разжать, а взрыватель вывернулся… Слава богу, все остались живы и невредимы. И таких случаев было множество».

Генерал: «Приказ разогнать Майдан я бы не выполнил»

Генерал милиции запаса Анатолий Куликов рассказал нам:

— Действия всех милицейских начальников 30 ноября считаю неверными и непрофессиональными. Даже если учесть, что команды разогнать Майдан не было, а лишь зачистить (разогнать — это палки наголо и вперед, зачистить — своими телами просто вытеснить митингующих за пределы площади). Если бы я был тогда командиром «Беркута», я бы эту команду по зачистке Майдана не выполнил! Более того, «Беркуту» перед этой операцией не надо было выдавать даже резиновые палки, надо было ограничиться щитами, на всякий случай, слезоточивым газом. И надо еще учесть психологический момент. Киевский «Беркут» приучен, образно говоря, к «толстовству», наши бойцы привыкли молча терпеть, когда их бьют народные депутаты и другие люди, не отвечая ударом на удар. А вот бойцы «Беркута» из других регионов, например, восточных, к такому не привыкли. И не надо во всем винить столичных бойцов, ведь в событиях того же 30 ноября участвовали бойцы со всей Украины! Одна из сторон, скажем так, выступила провокатором, у кого-то из милиции нервы не выдержали, когда в них полетели горящие палки и банки, вот и случилось побоище…

Генерал Анатолий Куликов: «Мы часто рисковали своими жизнями, но зато все бандиты нас боялись»

А вообще в ходе столкновений убили 18 милиционеров, многие до сих пор в тяжелом состоянии в госпиталях. Старались, кстати, выбивать командиров, чтобы бойцы потеряли управление. А поскольку на форме не было знаков отличия, то стреляли по тем, у кого… были рации. Например, пострадал заместитель командира столичного полка «Беркут» подполковник Тягнирядно, ему пуля попала в верхнюю часть груди, выше бронежилета, то есть целился снайпер! Причем «Беркут» был в легких бронежилетах, которые максимум могут защитить от ножа или дроби, а не от пули из карабина. А по бойцам стреляли именно из винтовок, а не из охотничьих ружей, как сейчас говорят. Конечно, есть и «Небесная сотня», очень жаль погибших. Кто стрелял с обеих сторон и по чьему приказу — это надо расследовать (у «Беркута» оружия не было)...

Мы поинтересовались у Анатолия Куликова судьбой 25 «беркутов», которые накануне расформирования подразделения якобы во главе с командиром полка Сергеем Косюком куда-то ушли с оружием (глава МВД Арсен Аваков даже называл цифру в 36 человек). Собеседник «Сегодня» заявил, что на самом деле ушел только их бывший командир, который будто бы получал угрозы себе и своей семье. Где он сейчас, неизвестно, — находится в розыске. Что касается остальных бойцов, то, мол, никто никуда не уходил, тем более с оружием. Просто несколько десятков человек были в отгулах, на больничном и пр., позже все они прибыли на базу и сейчас тут. А все оружие «Беркута» изъято и вывезено за пределы базы.